Что что-то не так с моей челюстью я поняла ближе к концу февраля, как раз когда была на сыроедении. Эмоции зашкаливали, но было не понятно откуда они и что с ними делать. Я и раньше работала над челюстью на соматике под руководством тренера (миф о старении), но не целенаправленно.

У меня от сжатых зубов сильно ныла шея, и я не могла повернуть голову, чтобы нормально лечь на живот и делать упражнения на спину.

 

В начале марта я поехала на первый семинар по лицу и личную консультацию по клинической соматике. Там мы вместе со специалистом  обнаружили, что в моей челюсти столько напряжения, что ого-го. Когда он работал с ней - рот не открывался практически. И во время работы я ощутила, как это напряжение передается на виски, затылок, и от него распространяется на всю спину и на бедра сзади. До самых пяток. Я чувствовала, что вся моя задняя часть тела удерживается этой самой челюстью, хотя я ее физически не сжимаю, и не скрежещу зубами по ночам. Я снова не понимала, что с этим делать.

 

В конце марта я была на блоке по проф. обучению клинической соматике и мы отрабатывали зеленый свет. Как раз работали со спиной. Меня накрывало болезненными (до слез) ощущениями в правом плече и левой ноге (ягодице). Там же я попала на клиническую сессию на спину. И снова мое тело вело себя странным образом. Во время и после сеанса.

 

В теле что-то необъяснимо менялось. Боль в лопатке и седалищном то приходила, то уходила. Сжатие челюстей оставалось, хотя я пыталась их контролировать.

Получается 3-4 месяца я время от времени уделяла внимание работе с челюстью, но больше все-таки работала со спиной. Потому что она болела, а челюсть - нет.

В июле мы работали на семинаре у Кати с лицом (оказывается урок на челюсть был всего 20 минут, мне показалось, что больше). При работе с челюстью я почувствовала какое-то странное распирание и волнение внутри грудины, которое нарастало и его было нельзя проигнорировать. Я не узнала этого чувства или эмоции, но ощутила его воздействие. Удивительно, но я не смогла его назвать. Даже когда выбежала на улицу, и наматывала шаги по району, я не поняла что со мной происходит. Мне нужно было выплестнуть что-то, что поднялось с самой глубины, что настойчиво требовало выхода и не поддавалось словам .

Не осознала я чувство и тогда, когда проговорила, что готова ударить. Я понимала, что это какая то агрессия, но откуда и почему она проявилась сейчас, когда я нахожусь в самых комфортных в мире условиях тренинга, с людьми, которые мне нравятся?))

 

После проживания беспокойства и волны агрессии, я впала в состояние беспомощного ребенка. Я хотела плакать, хотела жаловаться, и на ручки, хотела ласки и любви, безопасности. От кого-то большого и теплого, сильного. который любит и защищает.

 

Как же глубоко я спрятала эту штуку. Понятно, что мне нужна была внешняя защита, потому что не разрешала себе защищать себя, проявлять злость.

Отец в моем детстве проявлял злость, гнев, крик, по отношению ко мне и ко всем членам семьи. Ласки я не помню, хотя это был не тиран и не деспот. Обычный человек со вспыльчивым характером. Это сейчас я могу это понять. Он по-своему очень любил всех нас, мама об этом мне говорила всегда. Но я-ребенок не ощущала любви, я ощущала агрессию. И научилась врать, лицемерить, сбегать, увиливать, терпеть, ненавидеть молча, не плакать на людях, прятаться, пугаться, быть незаметной, тихой, послушной, проводить много времени в одиночестве, закалила волю и научилась не доверять такого типа мужчинам. Думаю, тогда я и научилась сжимать свои челюсти. Чтобы улыбаться, когда хочется плакать, и молчать, когда хочется злиться в ответ.

Я ощущала свою беспомощность с одной стороны, силу с другой.

Т.к. папы не стало в моем юношестве,  отношения с ним так и остались на этом детском уровне. Конечно, в более зрелом возрасте я пробовала изменить их внутри себя, много лет и много способов было испробовано. Частично это помогло. Как раз не так давно я работала с этой травмой у кинезиолога, я сама показывала на область челюсти, что у меня именно там что-то в теле, но все еще не догадывалась, как именно все это связано) трудно в одном тексте рассказать, как 30-летняя история развивалась и что происходило)

Ночью между первым и вторым днем Катиного семинара, психика погружает меня в сон, полный моей обычной жизни. Работа, коллеги, подчиненные. Во сне я ору на них, изливаю всё свое внутреннее напряжение, придираюсь криком к каждой мелочи, как делал со мной мой отец. Веду себя так, как не вела никогда, не позволяла себе такого. Даже во сне я ощутила, что что-то не так, что я так никогда не поступаю и даже не умею так. Мой наблюдатель изумлялся, а во мне во сне горел странный огонь. Мне нужно было его выразить наружу криком, иначе бы он изнутри меня сам сжег. Я-кричащая это все еще называла это просто агрессией, но не понимала, что и почему это со мной происходит.

            И тут во сне появляется моя подруга, у которой я много учусь в жизни. Она словно способна заглянуть за эту маску гнева, истерики, агрессии. Она начинает спрашивать тихим голосом: «что со тобой? почему ты кричишь?». Я кричу в ответ: "я что, должна быть хорошей всегда? что, мне нельзя никогда злиться?! что ** не имеет права быть плохой?"

Я продолжаю нести что-то в этом духе, но уже сама рыдаю вовсю, смягчаясь..

 

И резко просыпаюсь.

 

Вдруг понимаю (наконец весь пазл сошелся!), что это и есть моя злость, которую вчера я не могла в себе найти, когда Катя просила. Маски, которые мы должны были одевать одна за другой: обиду, отвращение, печаль, радость, удивление, страх - я легко нашла. А вот злость - я даже не знала как напрячь нужные мышцы на лице и где она находится в теле.

 

Теперь знаю точно

Я проснулась от осознавания, как от толчка, что это папина злость же! Его гнев. Это ее я постоянно боялась и маска испуга застыла на моем лице (мне на семинаре об этом говорила участница). Испуга перед силой и злостью. Перед огнем, перед яростью. Перед своей беззащитностью. Мне в детстве было так больно от нее, что я решила никогда-никогда-никогда ее не проявлять. А еще мне нельзя было  злиться на маму и папу. А потом папа умер, и вся история сложилась глубоко в душу, где дочь обвинила себя за то, что не может любить своего папу, так как положено хорошей девочке.

 

Все это я поняла только после сна и дикой сцены, в которой я в точности повторяла сцены моего папы из детства. Необъяснимый по накалу страстей крик, несоответствующий ситуации. После сна я поняла, как надо проявлять злость.  Как, не разрушая себя и другого, отделять эмоцию от внутреннего огня. Не прятать этот огонь в себе, но не направлять на другого, если он объективно этого не заслуживает.

Свое напряжение нужно снимать иным способом и твердо знать, что если ты злишься - это не значит, что тебя больше не любят и не смогут любить окружающие.

 

 Позволить себе право быть злой и использовать гнев так редко, как необходимо.

Видеть действительную ситуацию, а не свое раздражение ей, маленькую или большую,  в которой нужно проявить те или иные границы. Погневаться надо в этой ситуации или просто сказать прямо и твердо.

 

Оказывается злость не похожа на гнев. Они разные. Гнев чище, хоть и более разрушителен для другого. Видимо до гнева я еще дойду. Пока я разрешаю себе показывать зубы и проявлять злость.

 

Мне прям легко и радостно от этого осознания.

 

Я нашла свою злость)) А ключ к ней был в челюсти.

                                                                                   Надежда Логинович, Минск

                                                                                   Семинар Лицо, шея, плечи